Такие известные культурологи, как О. Шпенглер, А. Тойнби, выделяя античную культуру или цивилизацию как единое целое, отрицали самостоятельное значение Рима, считали, что вся римская эпоха была кризисной стадией античной цивилизации. Когда ее способность Духовному творчеству сходит на нет, остаются только возможности к творчеству в области государственности (создание Римской империи и техники). Все же, что за долгие столетия римского господства в Средиземноморье было сделано в науке, философии, историографии, поэзии, искусстве, было заимствовано у греков, примитивизировано и низведено до уровня, доступного массовому сознанию, никогда не поднимавшемуся до высот творцов эллинской культуры.

Другие исследователи (в советской историографии в этом направлении много сделал С.Л. Утченко), напротив, считают, что Рим создал свою оригинальную цивилизацию, зиждившуюся на особой системе ценностей, которая сложилась в римской гражданской общи не в связи с особенностями ее исторического развития. К таким особенностям относятся установление демократической формы правления в результате борьбы между патрициями и плебеями и побед последних и почти непрерывные войны Рима, превратившие его из небольшого италийского городка в столицу огромной державы.

Под воздействием этих факторов складывалась идеология, система ценностей римских граждан. Ее определял в первую очередь патриотизм— представление об особой богоизбранности римского народа и самой судьбой предназначенных ему победах, о Риме как высшей ценности, о долге гражданина служить ему всеми силами, не щадя сил и жизни. Для этого гражданин должен был обладать мужеством, стойкостью, честностью, верностью, достоинством, умеренностью в образе жизни, способностью подчиняться железной дисциплине на войне, утвержденному народным собранием закону и установленному «предками» обычаю в мирное время, чтить боговпокровителей своих семей, своих сельских общин и, конечно, Рима. Когда в Риме стало распространяться рабство, достигшее здесь наивысшего для древности развития, немалую роль в идеологии начала играть противоположность между рабом и свободнорожденным гражданином, для которого стало считаться позорным быть заподозренным в «рабских пороках» (ложь, нечестность, лесть) или в «рабских занятиях», включавших здесь, в отличие от Греции, не только ремесло, но и выступление на сцене, сочинение пьес, работу скульптора и живописца.

Делами, достойными римлянина, особенно из знати, признавались только политика, война, земледелие, разработка права—гражданского и сакрального, историография. На такой основе складывалась ранняя культура Рима. Иноземные влияния, в первую очередь греческие, издавна проникавшие через греческие города юга Италии, а затем непосредственно из Греции и Малой Азии, воспринимались лишь постольку, поскольку они не противоречили римской системе ценностей или перерабатывались в соответствии с нею. В свою очередь и Рим, подчинив себе страны эллинистической культуры, оказывал на них значительное влияние. Так формировался синтез греческой и римской культур. Римляне осваивали греческую философию, формы и стили греческой литературы, искусства, но вкладывали в них свое содержание, развивали в этих новых формах свои идеи и мировосприятие.

А уроженцы эллинских и эллинизированных провинций Римской державы воспринимали римскую политическую мысль, римские представления о долге гражданина, политика, правителя, о значении закона. Сближение римской и греческой культур стало особенно интенсивным с установлением империи, когда философские и политические теории, сложившиеся в среде подданных эллинистических царей, стали близки и римлянам. Эта позднеантичная греко-римская культура, в которой оба компонента играли равноправную роль, распространилась и в восточной и в западной половине империи. Именно она легла в основу цивилизации Византии, славянских государств, Западной Европы.